Бурлачук Л.Ф., Беков Х.А., Володина Н.П.

Возрастные изменения в интеллекте и трудоспособность в пожилом и старческом возрасте: кто будет работать в XXI веке?

В статье анализируются особенности интеллектуальной сферы личности в пожилом возрасте. Авторы подчеркивают то обстоятельство, что в связи с современными демографическими тенденциями (“старение” работающей части населения) когнитивные особенности лиц старших возрастных групп будут непосредственно влиять на производственные процессы.

Демография и трудовые ресурсы. В последние годы постоянно и достаточно широко обсуждаются “тревожные тенденции постарения населения”, связанное с этим сокращение трудоспособного населения, необходимость меньшему количеству работников обеспечивать все возрастающее число пенсионеров и т.п. Правильно ли мы осознаем проблему, точно ли интерпретируем имеющиеся в нашем распоряжении эмпирические данные?

Официальные данные переписей населения Российской Федерации, верим мы этим данным или нет, дают такую картину.

Таким образом, при общем постоянном тренде к уменьшению младших и увеличению старших возрастов актуальная ситуация с трудоспособными ресурсами (без учета будущих демографических тенденций), не хуже, чем в относительно благополучном 1979 г. Понятно, что будущее вызывает очень серьезные опасения и что необходимы немедленные меры по регулированию демографического положения. Однако сейчас, на очень короткий временной промежуток, положение с трудовыми ресурсами в общественном производстве в смысле возрастного состава, возможно, еще и лучше, чем раньше: доля нетрудоспособных, требующих высоких затрат на свое содержание, уменьшилась и имеется резерв трудоспособных ресурсов, который, возможно, просто выпадает из поля зрения и работодателей и аналитиков.

В самом деле, маленьких детей, требующих постоянной заботы, неспособных еще не только трудиться, но и самостоятельно себя обслуживать, сейчас меньше, соответственно, меньше расходы на эту возрастную группу. Среди старшей группы, как показывает та же статистика, существенно большая, чем раньше, доля в возрасте от 60 до 70 лет. Эти люди как правило, вполне себя обслуживают, да и часто продолжают работать. Конечно, происходящие изменения возрастного состава порождают сейчас и в будущем необходимость больше средств расходовать на старшие возрастные группы, и эти расходы ложатся в основном на плечи государства. Но ведь и при увеличении доли детей расходы очень высоки – хотя бы только на образование и медицину. Рост рождаемости в настоящее время, например, опять поднял проблему содержания детских дошкольных учреждений. А расходы родителей на то, чтобы дети выросли, – это тоже расходы, только из кармана не государства, а семей, что немного их маскирует, но не сокращает.

Если из-за низкой рождаемости и возникнет проблема обеспечения производства кадрами, то это проблема будущего. Частично она решается изменениями в характере самого труда – постоянным трендом ко все более полной замене физического, малоквалифицированного труда и рутинных процедур механизмами, роботами, высокотехнологичными процессами. Сейчас же мы хотим обратить внимание на то, что в настоящее время сложилась совсем иная ситуация. На наш взгляд, она во многом работает в пользу общественного производства и побуждает обратить внимание на ранее слабо используемый ресурс – представителей старших возрастных групп, в массе своей вовсе не немощных душой и телом и не теряющих желания активно действовать.

Стереотипы, принесенные из совсем иных социально-экономических реалий и иного типа производства, выталкивают сейчас массы людей из трудовой деятельности или резко ограничивают возможность их использования. Общество меняется, но по-прежнему доминирует когда-то сформированное отношение к людям старше 55-60 лет как к не годящимся для активной работы. Только в самое последнее время – из-за дефицита квалифицированных кадров, из-за накопленного когда-то опыта и желания работать – намечается слабая позитивная тенденция обращать внимание на работников старших возрастов как на ценный ресурс квалифицированной рабочей силы.

В настоящих условиях можно говорить, наверное, не о проблемах “постарения”, а об изменении привычной структуры работающего населения – сдвиге основной массы работников в более старшие возрастные группы. Если в 1970 г. основная масса работающих приходилась на возрастную группу от 25 до 40 лет, то сейчас она концентрируется в возрасте 35-55 лет (с дальнейшим всплеском около 65 лет). То есть, рабочая сила не “постарела”, а повзрослела и её возрастной диапазон стал шире. При этом необходимо учитывать, что представители этих “взрослых” возрастных групп в свое время получили образование и профессиональную подготовку до 1990 г., качественную и разнообразную. При этом наиболее старшие имели к тому же возможность значительную часть своей жизни работать по определенной специальности, наращивать квалификацию, заниматься решением постоянно усложняющихся задач – то есть становиться действительно интеллектуально развитыми, способными к качественным решениям. Таким образом, эти трудовые ресурсы (если не по содержанию подготовки, то по ее типу и степени освоения навыков) гораздо более готовы к эффективной, качественной работе, чем пришедшие на рынок труда в последние 10-15 лет.

Трудоспособность (прежде всего интеллектуальная) после 60-ти. Традиционные взгляды на способности человека, как физические, так и психические, сводятся к представлениям о постепенном угасании физических сил, снижении когнитивных способностей, трудностям в обучении и переобучении, словом – явной “недостаточности” способностей к физической и интеллектуальной деятельности. Например, Д. Векслер, создатель одной из самых известных в мире тестовых батарей по измерению интеллекта, полагал, что снижение способностей после 30 лет – обычное и нормальное явление. Основывался такой взгляд на статистическом анализе данных, полученных в разных возрастных группах. В самом деле, в 50-60-е годы ХХ века, в период активной стандартизации интеллектуальных тестов, тридцатилетние показывали существенно лучшие результаты, чем представители более старших возрастных групп. Уже к 45-55 годам суммарные показатели ухудшались, по некоторым исследованиям, примерно на 10 процентов и продолжали явно снижаться дальше. Однако, вывод, который явно напрашивался из всей совокупности данных, оказывался неверным и не учитывающим социальные реалии.

Фактически в этих и дальнейших исследованиях психология доказала определяющее влияние социальных условий на развитие представителей различных поколений. Проводились не лонгитюдинальные исследования, а брались поперечные срезы популяции: то есть, в этих исследованиях сравнивались не одни и те же люди в разных возрастах, а разные поколения, выросшие и сформировавшиеся в разных условиях. Резкие изменения в образованности и типе занятости этих поколений и порождали взгляд на представителей старших возрастных групп в массе как на тех, кто уступает во всем молодым и поэтому “менее способным”.

При изменении стратегии исследования, при учете именно индивидуальной динамики получены данные, говорящие совсем не в пользу представлений о неизбежно наступающей с возрастом постепенной психической инволюции. Полученные данные говорят о том, что “…именно культурные изменения и другие связанные с жизненным опытом факторы, скорее, чем возраст сам по себе, вызывают повышение и понижение показателей, полученных при использовании более ограниченных экспериментальных планов”. 

Многочисленные исследования показывают:

• снижение происходит не по всем показателям. Это показатели, связанные прежде всего со скоростью реагирования и, в общем, с так называемым “флюидным” интеллектом, т.е. теми базовыми ментальными способностями, которые позволяют в целом осваивать физическую и культурную среду. Предположительно, они в условиях нашей культуры в наибольшей степени эксплуатируются на относительно ранних стадиях индивидуального развития. По мере освоения культуры, они встраиваются “на равных” в становящуюся более разнообразной когнитивную структуру взрослого человека или, в зависимости от конкретных условий индивидуального развития, теряют свое определяющее значение. Данные некоторых исследований показывают, что и эти способности могут не деградировать с возрастом, особенно если они продолжают интенсивно эксплуатироваться;
• способности, формируемые в процессе индивидуального развития и связанные с освоением культурных образцов, либо снижаются меньше и более постепенно, либо вообще не имеют тенденций к понижению – уровень их может даже повышаться;
• из всех возрастных групп именно в старших возрастах динамика интеллектуальных показателей в наибольшей степени подвержена индивидуальной изменчивости – разброс показателей очень велик, есть примеры как полной сохранности и даже роста показателей интеллектуальных функций, так и выраженного их снижения;
• на сохранность интеллектуальных функций и общую интеллектуальную работоспособность влияют физическое состояние (обнаруживается явная связь с состоянием здоровья, причем здесь не до конца ясно, что является причиной, а что следствием), образ жизни, вовлеченность в активную деятельность, род занятий (стимулирующий интеллектуальную активность или не дающий нагрузки на сформировавшиеся способности и не побуждающий к развитию новых);
• расхожее мнение, что в старших возрастах труднее запоминается свежий материал, не подтверждаются в ряде исследований. При постоянной интеллектуальной деятельности не отмечается и склонности к консерватизму – наоборот, новые явления могут без затруднений встраиваться в собственную деятельность. Однако, более богатый опыт может и должен в качестве основы принятия решений предлагать не только последнюю информацию, а всю, на которой строятся уверенность в своей правоте, сознание логики процесса и т.п. Тогда последняя информация не обязательно будет иметь преимущество при выработке суждений и решений.
• в последние десятилетия разрабатываются представления об особом характере интеллектуального развития в зрелости и старших возрастах, например, о существовании диалектической стадии когнитивного развития взрослых. Она, по предположениям исследователей, является заключительной стадией развития мышления, на которой человек обдумывает противоположные мысли, синтезирует или интегрирует их. При этом повышается автономность взрослых людей, и они обретают способность справляться с противоречиями и неопределенностями. По материалам других исследователей, мышление взрослого человека отличает гибкость, с которой он может использовать все те когнитивные способности, которыми он к этому времени обладает.

Особенностью когнитивной зрелости взрослого человека, следовательно, становится развитие способности самостоятельных видения, оценки и конструирования реальности и порождения уже на этой основе суждений, решений, оценок. Связь с миром становится более непосредственной, не требующей дополнительных внешних этапов переработки, а организуемой и направляемой самим индивидом. Все это – возможность возрастания интеллектуальной независимости (безотносительно к уровню функционирования отдельных когнитивных процессов), способности к самостоятельному осмыслению реальности, оформление ее внутренней картины, формирование решений на этой базе – особенность и преимущество старших возрастов, которое склонны отмечать исследователи последних лет.

В связи с этим можно предположить, что “после 60” человек, наработавший интеллектуальный капитал, по крайней мере, сохраняет свою интеллектуальную работоспособность и может ее использовать. При этом, по-видимому, его деятельность должна иметь определенную специфику:

• она не должна провоцировать ухудшение физического состояния, а наоборот, сохранять здоровье;
• не должно быть высоких требований к скорости реагирования на внешние раздражители и переключения;
• должна быть по возможности ослаблена нормативность, внешняя заданность структурной организации и реорганизации приемов индивидуальной деятельности – в этот жизненный период важны уже не навыки сами по себе, а способность их отбора и использования.
• целесообразно использовать лиц старших возрастов там, где важен не только многосторонний подход, но и “исторический” взгляд.

В старших возрастах человек потенциально в наибольшей степени готов интегрировать свой опыт, ассимилировать в него новое, и при благоприятном когнитивном развитии его возможные преимущества состоят в гибком использовании собственного интеллекта и в становящемся умении мыслить “методологически”. Как показывает практика, в этом периоде жизни можно также успешно обучаться новому, причем эффективность этого процесса зависит от сложившейся когнитивной автономности, способности самостоятельно организовывать и направлять процесс собственного обучения.

В наших исследованиях уровень вербальных способностей 60-70-летних людей, активно и продуктивно работающих в науке и образовании, достигал чрезвычайно высоких значений –по шкалам наиболее надежной и известной в дифференциальной психологии методики Д.Векслера (WAIS) это были уровни “очень высокого интеллекта” и “гениальности”. Можно полагать, что не последнюю роль в достижении и сохранении такого уровня играют постоянная загруженность “интеллектоемкими” задачами и активное направление своей деятельности на наиболее интересные и важные, по собственной оценке, дела.

Сейчас, без специальных исследований, трудно с уверенностью говорить о наиболее целесообразном типе занятости представителей старших возрастных групп, но предположительно работа, к которой из всех потенциальных работников именно они могут оказаться наиболее подготовленными– это многофакторная экспертная оценка, выработка взвешенных решений, судейство, консультирование, разработка сложных многокомпонентных проектов и т.п.

Большой вклад в организацию такого использования лиц старших возрастов, по-видимому, могут внести революционные изменения в технологии интеллектуальной деятельности – информатизация, приводящая к возможности создания рабочих мест вне офисов, формированию рабочих команд из людей, находящихся в самых разных точках земного шара, беспроблемный и легкий доступ к любым информационным ресурсам. Новым технологиям, во-первых, при желании легко могут научиться представители старших возрастов, а во-вторых – техническое обеспечение работы столь ценных специалистов могут взять на себя помощники, более молодые, более узко специализированные, менее квалифицированные в предметной области – это либо другой тип должностей работников (секретари, ассистенты), либо набирающиеся опыта “стажеры”.

Активность “после 60”. Для активного включения представителей старших возрастов в общественное производство надо рассмотреть условия, при которых такое включение и использование этого ресурса государством и обществом будет наиболее рационально. В процессе жизни любого человека меняется уровень того, что он сам отдает обществу, и уровень затрат общества на него. В наиболее востребованный период жизни, когда сформировавшиеся государственные институты обеспечивают интенсивное включение индивидов в производство, они обеспечивают общество, отдавая посредством различных механизмов часть того, что производят. В периоды, когда они еще или уже не включены в производство, посредством государственных программ общество обеспечивает им некоторый установленный уровень потребления.

Взаимная “отдача” государства и индивида в современном обществе условно представлена на графике 1. Сплошная линия – это уровень “отдачи” индивида, по-видимому, в настоящее время наиболее высокий в период около 30-40 лет, когда уже приобретена квалификация и наиболее высок уровень физической работоспособности. После 50 обычно индивид уже нуждается в большем медицинском обслуживании, у него может постепенно снижаться общая работоспособность. В связи с достижением пенсионного возраста после 55-60 лет уже не ожидается высокая отдача в общественном производстве, функции ограничиваются работой по собственному усмотрению и самодеятельной активностью.

График 1

При таком типе занятости в производстве затраты на обеспечение определенного уровня жизни со стороны государства (пунктирная линия) имеют два максимума – в детстве, до начала самостоятельной работы, и в поздние периоды жизни, когда работоспособность утрачивается.

Такой тип индивидуальной занятости – безусловное социальное достижение, позволяющее индивиду при желании выполнить свои гражданские обязанности - “отработать” на государство, а далее самостоятельно распоряжаться своей активностью (при нормальной экономике, когда уровень обеспечения достаточен для этого, чего, к сожалению, в настоящее время нет). На наш взгляд система социального обеспечения, в том числе пенсионные программы, и должны предоставлять такую возможность каждому гражданину. Однако, тут есть и другие аспекты, связанные, с одной стороны, с тем, что, как мы убедились, значительная часть представителей старших возрастов сохраняет и, более того, может развивать свои интеллектуальные потенции, а с другой – с тем, как государство распоряжается возможностями индивидов в период их наибольшей отдачи. Как мы полагаем, здесь можно рассматривать два вида ресурсов.

Один – это наилучшая организация использования работников в период после приобретения высокой квалификации и до достижения пенсионного возраста. От того, как используются эти трудовые ресурсы, зависит благосостояние всего общества и возможность вообще существования системы социального обеспечения. Ответственность за надлежащее использование и состояние этого ресурса лежит в основном на государстве – оно создает и регулирует институты образования и профессиональной подготовки, оно регламентирует использование трудовых ресурсов, оно изымает часть доходов от использования этих ресурсов для обеспечения всех социальных программ и собственного функционирования. К сожалению, в настоящее время в силу происшедших в последние 15 лет социальных изменений значительная часть потенциальных работников 30-50 лет либо (молодая группа) не сумела приобрести необходимых устойчивых рабочих навыков в какой-либо области, либо (возрастные группы 45-60 лет) не может использовать приобретенное ранее. Этот кадровый ресурс ослаблен, плохо используется и не может обеспечивать высокий уровень общественного производства ни сейчас, ни в ближайшем будущем.

Второй вид ресурсов – сохранение в производительной деятельности представителей более старших возрастов. Необходимо изменить представление о лицах, достигших пенсионного возраста, как о несущественном и ненадежном ресурсе на осознание значимости представителей этих возрастных групп как дополнительного ресурса, в нашей реальности единственно достигшем когда-то высокого уровня квалификации, в значительной своей части сохранном интеллектуально и, кроме того, развитом и имеющим внутренние возможности развиваться личностно и далее.

Достижение пенсионного возраста – не отход от дел, а дополнительные возможности как для личности, так и для общества после определенного периода предписанной активности. Выход на пенсию – это не конец трудовой активности (даже не имея в виду, что на пенсию большинству людей невозможно существовать как в России, так и на Украине), а возврат работнику того, что он в определенный период своей жизни произвел сверх необходимого для удовлетворения своих потребностей. Привлечение лиц “старше 60” к активной работе – это “бонус”, то, что государство может получить дополнительно за ранее проведенную качественную работу с человеческими ресурсами. Представим себе, что Н.В. Богословский в 60 лет вышел на пенсию и не состоялся как культурный феномен – что бы еще не состоялось тогда в нашей культурной жизни? Или если бы В.Л. Гинзбург после 60-ти рыбачил бы на даче, не интересуясь наукой, – появился бы в России Нобелевский лауреат, выдвинули бы его кандидатуру на эту премию, повышающую престиж всей отечественной науки?

Людей после определенного возраста нельзя принудить, но можно заинтересовать работой. Одинаково неблагоприятно для общества как искусственно вовлекать людей после определенного возраста в производство, увеличивая возраст выхода на пенсию, так и устанавливать возрастные ограничения на занятие должностей. Необходимо учитывать высокую дифференциацию общей и интеллектуальной работоспособности, начинающуюся где-то после пятидесяти лет, разное личностное развитие и связанную с этим дифференциацию интересов. Для одних это – период расцвета личности, продолжение постоянного роста, накопления позитивных качественных изменений. Для других (в основном из-за ухудшения физического состояния, появления или более интенсивного проявления заболеваний) это период, когда основные силы начинают уходить, например, на борьбу с недугами. Поэтому здесь уже не может быть унификации, рассчитывать надо на качественно иной ресурс, чем в более ранних возрастных периодах – на людей, сложившихся в труде, осознающих свое желание трудиться, готовых к выполнению освоенных или решению новых задач. В нынешних условиях для общества это – жизненно важный ресурс, без которого уже практически невозможно обеспечить преемственность общественного производства. (В целом, из-за постоянного трудового взаимодействия с представителями более старших возрастов, научившихся работать продуктивно в какой-либо области, понимающих, что это такое, готовых и далее активно использовать свои способности, может возрастать уровень работоспособности младших групп – им в таком случае есть у кого учиться и кого пытаться превзойти.)

В современном обществе, при достаточно эффективной организации производства человек к какому-то возрасту зарабатывает себе возможность участвовать в общественном производстве или в иных видах деятельности так, как он считает нужным, и общество должно ему предоставлять эти возможности. Работа в старших возрастах может стать для человека более свободной, связанной с интересами личности, в этом смысле личностно значимой. Это, в свою очередь, может позволить проявляться выработавшимся механизмам саморегуляции и осознанной деятельности (что, как мы видели, является естественным преимуществом старшего возраста при нормальном развитии). Вообще увеличение свободы по мере взросления должно быть нормой и условием реализации возможностей личности.

Один из современных вариантов этапов когнитивного развития взрослых (по Шайи) выглядит следующим образом (табл.1). (Отметим, что средний возраст по Шайи – это период примерно от 40 до 60-65 лет.)

Таблица 1

Как видно, на поздние периоды жизни здесь отводится самая сложная деятельность, требующая высокого личностного и интеллектуального развития. Конечно, эта периодизация – не догма, а только хорошо обоснованное обобщение исследователя: ясно, что преимущественные типы занятий в разных возрастных состояниях, особенно в относительно поздних возрастах, еще не до конца выявлены и (опять же для старших возрастов), возможно, не сложились как социальная норма. Видимо, и на самом деле пришла пора пересматривать взгляды, исследовать происходящее, искать формы реализации новых интеллектуальных способностей, могущих сформироваться к старшему возрасту.

Мы не хотим унифицировать и канонизировать такие сложные процессы, как индивидуальное когнитивное развитие. Известно, что люди не равны по способностям – ни по их составу, ни по динамике развития. Наиболее значимым является, на наш взгляд, то, что большая доля (в потенциале, возможно, большинство!) людей старших возрастов – ценный ресурс для общественного производства и других форм общественной активности, заинтересована в подобной активности, но фактически дискриминируется сложившимися институтами наемного труда. Такое положение дел неблагоприятно отражается на состоянии современного общества, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, из общественного производства исключается ценный человеческий ресурс, чей потенциал в настоящее время даже не вскрыт по своим качественным характеристикам, мало исследован. Во-вторых, резко обозначаются водоразделы поколений (по существу, мы и отделяем поколение от поколения по характеру занятости в общественном производстве), что, с одной стороны, нарушает связность общества, а с другой – ограничивает возможности индивидуальной реализации. Поскольку общественно-полезный труд – основное, что связывает индивида и общество, то нарушение этой связи фактически означает исключение из общества, потерю рабочих качеств, социальную изоляцию и равнодушие к гражданину со стороны государственных структур.

Подобные негативные явления, как нам представляется, - не неизбежность, а результат (а) недостаточного осознания обществом глобальных позитивных изменений в индивидуальном развитии его членов, (б) недостаточной остроты кризиса с рабочей силой (как мы видели, он еще не разразился, он еще грядет). Потенциальный ресурс не только не осознается, но им просто пренебрегают. Безразличие, косность и недальновидность соответствующих социальных институтов могут привести к ситуации, когда возможности для нормального обеспечения производства трудовыми ресурсами станут исчезать.